Жизнь Дина Винчестера сплошное дерьмо, ГМО и кровь. И он, наверное, тысячу раз мог потонуть в этом, если бы не брат. Сэм неизменно, неустанно держит Дина на краю его пропасти. Не дает скатиться, упасть, захлебнуться собственным уродством. Иногда Дин ненавидит его за это. Но чаще благодарен. До сжимающих лёгкие спазмов благодарен брату за его железную веру в праведность и справедливость старшего. Если Сэм рядом, Дина отпускает, и он становился почти нормальным. Ключевое слово "почти", потому что омерзение и кайф палача не отпускают никогда.
Сэм не ангел. Дин прекрасно понимает это. Понимает головой. И вопреки этому продолжает верить в чистоту младшего сердцем. Он верит в младшего, даже застукав его с непристойно ярким от крови демона ртом. Он верит младшему даже видя, как его нога в белоснежном ботинке ломает Дину шею. Он верит Сэму, когда тот говорит, что, несмотря ни на что, его старший брат герой, а не убийца. Верит, хотя знает, что это не так. И среди кошмаров Дина Винчестера самый страшный и самый реальный кошмар - навсегда потерять брата.
Сэм умирает. Уходит. Как гребаный Христос расплачивается собой за все грехи человечества. И Дин как никогда ощущает себя Иудой, продавшим брата за тридцать сребреников. По курсу шести миллиардов душ, что несущественно.
Это, должно быть, хэппи энд. Дин больше не пьёт плохое пиво, не возит обрез в семейном пикапе, не снимает дешёвых шлюх. Дин чтит память брата и его заветы. Строит дома, устраивает воскресные барбекю, и лужайка перед домом образцово зеленая и ухоженная. Дин Винчестер счастлив как никогда и как никогда мертв. Может, поэтому, когда шайка свихнувшихся на почве вендетты джиннов появляется на горизонте, ему почти хочется, увидеть окаменелые, с мраморно-белыми глазами трупы. Лизы и Бена. Это было бы железным оправданием палачу. Индульгенцией от всех опрометчиво данных обещаний. А потом Сэм оказывается жив. И выясняется, что смерть опять обломалась, впустую щелкнув зубами у Винчестеров перед носом...

***
　Его жизнь сплошное дерьмо, ГМО и кровь. Но пока Сэм Винчестер сидит на соседнем кресле в Импале, морщась от нестерпимо бьющей в уши сатанинской музыки старшего, спит в неудобной позе, привалившись плечом к плечу Дина, морщит лоб, разбирая строчки вековых записей в Убежище или недовольно поджимает губы, наблюдая, как брат отваливает в укромный уголок с очередной потасканной красоткой, у Винчестеров, у ангелов, у демонов и даже у Бога есть шанс, что в конечном итоге все будет хорошо.



Кат? Не, не слышал.